Функционирование тюркизмов в ревнерусских грамотках XVII – начала XVIII века

Содержание
Введение……………………………………………………………………….

I. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ПОЯВЛЕНИЯ ТЮРКИЗМОВ В
РУССКОМ ЯЗЫКЕ
1.1. История контактирования русских и тюркских народов………………
1.2. Языковая ситуация России конца XVII – начала XVIII вв....................

II. ГРАМОТКИ КАК ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ЖАНР
2.1. Историческое развитие грамоток как отдельного жанра …………….
2.2. Номинирование частного письма……………………………………….

III. ТЮРКИЗМЫ В ГРАМОТКАХ XVII – начала XVIII века.
3.1. Пути и причины проникновения заимствований……………………...
3.2. Функционирование тюркизмов…………………………………............
а) Элементы тюркского происхождения в наименованиях денежных единиц
б) Элементы тюркского происхождения в наименованиях предметов и деталей одежды
в) Элементы тюркского происхождения в наименованиях предметов и деталей домашнего хозяйства
г) Элементы тюркского происхождения в наименованиях единиц измерений
д) Элементы тюркского происхождения в финансовых, государственных, юридических, налоговых наименованиях
е) Элементы тюркского происхождения в именах собственных и экзотизмах
ж) Элементы тюркского происхождения в группе различных наименований
Заключение……………………………………………………………….........
Список использованных источников…………………………………...........
Приложение 1………………………………………………………………….
Раздел I. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ПОЯВЛЕНИЯ ТЮРКИЗМОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

1.1. История контактирования русских и тюркских народов

Любое лексическое заимствование, независимо от того, из каких источников оно поступает, является свидетельством живого контакта разноструктурных языков. Русские рано вступили в непосредственные разнообразные контакты с тюркскими народами, которые постепенно крепли. В данной главе мы обращаемся к истории, непосредственно к самим истокам, историческим контактам, способствовавшим зарождению, развитию, укреплению исторических языковых связей, результатами которых явились заимствования.
Н.А. Баскаков выделяет пять основных периодов русско-тюркских языковых связей [3, 6]. Приняв данную периодизацию, охарактеризуем каждый этап.
Первый период – первые века нашей эры до VII в., до образования Киевской Руси, когда начались более тесные языковые связи восточных славян с тюркскими (булгарскими, хазарскими), финно-угорскими и иранскими племенами.
Пересечение славянских и тюркских народов произошло, примерно, в конце IV в., когда Европу накрыла первая волна степняков – гуннов – тюрков, захвативших в своем движении на запад угров, аланов, а также славян, готов, даков. От этой первой тюркской волны в Европе следов не осталось (разве что сабля, стремена и удобный для стрельбы на скаку лук).
А на историческую сцену тюрки как народ выступили после создания Первого Тюркского каганата в 551 г. По любопытному совпадению на тот же VI в. приходятся и первые достоверные сообщения о славянах, в том числе о племенах – прямых предках русского народа. Следует отметить, что тюркские и славянские племена существовали и раньше. Но для периода их догосударственного бытования, «тюрки» или «славяне» – это современные условные термины, основанные на классификации языков доминирующих племен, или их правящих элит. Выявляют следующие исторические области наиболее активных славяно-тюркских языковых контактов: Причерноморье, Среднее Поволжье и бассейн Дона, Нижний Дунай, Среднее Приднепровье, Крымский полуостров, Северный Кавказ, Закавказье, Приуралье, Сибирь, Казахстан и Средняя Азия, пограничные страны и области, не входившие в Российскую империю (в них проживает тюркское население) [49, 28]..
Примерно VII в тюркские племена прибывают в Поволжье и на Северный Кавказ, где возникает еще одно важнейшее государство – Хазарский каганат. Доминирующими в нем были тюркские народности (хазары, сувары, булгары). Но при этом другие его племена почти те же, что и у аварской империи – финно-угры, славяне, аланы и адыгейские племена. Это – вторая волна, точнее, серия волн степняков (хазары, булгары, печенеги).
Родственные племена соединялись, образовывали союзы, часто воевали с соседними государствами, либо захватывали их, либо, потерпев поражение, становились частью их войск и шли покорять новые земли. Поэтому этнические имена тюркских народов то исчезали бесследно, то сменялись другими, то вновь возрождались, обретая былую славу. В истории это известно как феномен так называемых «скользящих этнонимов». [42, 53].
Нам не известно, что случилось с племенами гуннского союза, аварской и печенежской ордами, которые сотрясали Европу и Византийскую империю, мы даже не знаем точно, на каком диалекте тюркского языка они говорили. Однако, существуют данные о том, что только в Киевской Руси, по летописным данным осело и ассимилировалось четыре племенных объединений тюрков. Это чёрные клобуки, торки, берендеи, и ковуи.
Следующий второй период охватывает IX – XII века. Это время интенсивных связей Киевской Руси с огузскими (узы, печенеги, тюрки берендеи, каепичи) и кыпчакскими (половцы) племенами. Именно в этот период отмечается третья, самая мощная волна расселения кочевников.
Весь IX в. русские постоянно находятся в контакте с печенегами – частью тюркских племен, известных на востоке евразийских степей как канглы. Печенеги, пришедшие из-за Волги, все это время боролись с хазарами, и славяне были их союзниками в этом. Тут следует напомнить, что вплоть до конца X в. граница Руси с кочевым миром проходила практически рядом со стенами Киева. Например, когда угры (предки венгров), бывшие союзниками хазар, откочевывали в Паннонию, то они прошли через территорию, где сейчас расположился современный Киев. Печенеги, также постоянно сражавшиеся с уграми, часто были вместе с русскими в борьбе против них. И после падения Хазарии печенеги то поставляли русским князьям свою конницу для различных походов, то враждовали с ними, периодически осаждая как сам Киев, так и его окрестности. В итоге часть печенегов признала сюзеренитет киевских князей и поселилась на южных рубежах Киевской державы в качестве федератов Русского государства. А в середине XI в. к ним присоединились некоторые огузские племена и рода (в русских летописях они называются торками), откочевавшие к границам Руси под натиском кипчаков. Все эти тюрки (печенеги, торки, берендеи, ковуи, тарпеи и пр.) составили племенное объединение, известное по русским летописям как «черные клобуки». Черные клобуки, ставшие федератами Русской земли, выполняли дозорно-сторожевую службу на пограничье с кочевым миром [49, 30].
Во второй половине XI в. до Руси докатился очередной прилив степной стихии – в южнорусские степи пришли кипчакские (т.е. половецкие) племена, которые стали доминирующей силой евразийских степей. Последнее отразилось даже в названии степи, протянувшейся от Иртыша до Дуная – она стала называться на Востоке в течение многих столетий как Дешт-и-Кипчак (по-персидски «Кыпчакская степь»). Русские называли кипчаков «половцами». Первое мощное кыпчакское государство в Европе создалось в конце XII века. (В Азии между Обью и озером Балхаш Кыпчакский каганат существовал еще в Х веке.). С этого момента и до монгольского нашествия русские были в постоянном контакте с половцами. Отношения с ними развивались очень непросто – начавшись мирно, они перешли в затяжную войну, когда чуть ли не ежегодным половецким набегам русские противопоставляли дальние вылазки вглубь Половецкой степи и там наносили мощные удары по зимовьям половцев. Кроме того, в ходе внутренней борьбы за власть и земли русские князья постоянно использовали половцев в качестве союзников какой-нибудь из сторон.
К концу XII в. половцы стали неотъемлемой частью политической жизни Русского государства, а также вошли в династические отношения с русскими князьями – почти все союзы с половцами в ходе внутрирусских междоусобиц оформлялись через браки князей с дочерьми половецких ханов. При этом некоторые половецкие рода, потерпевшие поражение в ходе внутриплеменной борьбы (споры из-за пастбищ, кровной мести и т.п.), также вливались в состав «черных клобуков» и начинали служить русским князьям. А в степях, рядом с половцами, кочевавшими в них, стали появляться русские люди, перенявшие кочевой образ жизни и ставшие «бродниками». Кроме того, усилиями русских миссионеров среди половцев все больше стало распространяться христианство [49, 37].
Таким образом, к началу XIII в. русско-тюркские взаимоотношения во многом стабилизировались на основе приближения кочевых соседей к русской культуре и взаимного освоения южнорусских степей. Часть тюрков при этом непосредственно вошла в состав Русского государства, привнеся свой ценный опыт воинов и скотоводов. Элита же соседних половецких племен все более ориентировалась на Русь – и через династические связи, и через принятие православия, а также по экономическим причинам, т.е. выгодной торговли и транзита товаров.
Третий период – XIII-XV вв. – период монгольского нашествия, который характеризуется широким проникновением в русскую лексику тюркских (кыпчакских) и в меньшей степени монгольских слов. В начале XIII века половцы были покорены монголами. Слова «монгол» русские тогда не знали и называли этот народ по имени одного монгольского же племени – татар, живших когда-то на реке Онон [3, 6].
Чингисхан, объединив к 1206 г. все монгольские племена, заявил своей целью стать во главе всех кочевников. В 1237-1240 г. монголы последовательно покорили русские, половецкие и аланские земли, установив свое господство в них на ближайшие 200 лет. Образовавшийся на этих территориях улус Джучи (Золотая Орда) проводил дифференцированную политику по отношению к покоренным народам – города оседлых государств облагались данями, а вот кочевое население, у которого монголы предварительно уничтожили племенную верхушку, включалось непосредственно в состав монгольских кочевий. Чингисхан и его преемники были весьма заинтересованы в торговле. Поэтому они поощряли ее и давали большие преференции купечеству, в основном мусульманскому. Поэтому при Золотой Орде поволжские города, контролировавшие Волгу-Каму, главную торговую артерию между Севером и Югом вскоре начали процветать как от торговли, так и от результатов труда ремесленников, согнанных туда монголами со всех концов своей империи. Таким образом, эти города стали новым местом соединения русского и тюркского миров, равно оказавшихся под властью монгольской знати [49, 34].
Слово половцы из русских летописей исчезло. Хотя в 1294 году средневековый половецкий язык в наиболее полном виде (3000 слов) был зафиксирован монахами-францисканцами в словаре Codex Cumanicus. Вскоре и Европа стала называть половцев-куманов татарами (tartar). Считается, что дольше всего, до XVIII века, близкий к Codex Cumanicus язык сохранялся в быту армянской общины выходцев из Крыма в украинском городе Каменец-Подольский.
В результате того, что тюрки численно превосходили монгольских пришельцев, последние быстрее воспринимали тюркский язык и обычаи, так что через 100-200 лет были полностью тюркизированы. И уже в первой половине XIV века «монголо-татарская» Золотая Орда, по сути, стала вторым половецким (кыпчакским) государством. Отсюда и широкое проникновение в русский язык, рассматриваемый нами период тюркских заимствований.
Половецкие племена не сложились в единый этнос нового времени. Помешали сначала распад Золотой Орды на отдельные ханства, а затем – их завоевание Московским государством. Но половецкое единство сохранилось. Дело в том, что большинство тюркских народов довольно четко объединяются в три ветви (группы): огузскую (турки, азербайджанцы, туркмены), карлукскую (узбеки, уйгуры) и кыпчакскую (крымские татары, карачаевцы, балкарцы, кумыки – западные кипчаки; татары и башкиры – северные или волжские кипчаки; казахи, каракалпаки, ногайцы – восточные кипчаки; киргизы и южные алтайцы – несколько обособленная киргизско-кыпчакская подгруппа). И сейчас, разумеется, современные половецкие народы вполне самостоятельны и самобытны. Но важно то, что различия между половецкими языками довольно малы и не препятствуют взаимопониманию [49, 41].
Причем деление половцев весьма условно: башкиры и казахи столь массово, целыми родами, переселялись на территории друг друга, что это до их пор отражается в соседних говорах, а северо-крымский диалект можно рассматривать и как диалект ногайского. Напомним, что именно в России проживает большинство половецких (кыпчакских) народов, включая свыше миллиона казахов, киргизов и крымских татар. И составляют половцы не менее 6 – 7 % населения России. Отметим также, что кыпчакские элементы сильны в азербайджанских, узбекских и туркменских диалектах.
Четвертый период – XVI-XIX вв. – период русской колонизации и присоединения народов, бывших Казанского, Астраханского, Сибирского, Крымского ханств, также народов Средней Азии и Кавказа. Именно этот период языковых связей интересует нас больше всего, так как исследуемый относится к данному времени. А предшествующие эпохи заложили основу, и без полной их характеристики мы не смогли бы начать описание данного периода, так как эти связи возникли в давние времена. Отдельно взятый отрезок исторического времени без связи с прошлым не дал полной картины
Распад Золотой Орды в середине XV в. на несколько частей (Большая Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства, Сибирь и Ногайская Орда), а потом и выделение из них независимого Русского централизованного государства, поставил вопрос о наследии улуса Джучи. Возвышение Москвы и рост могущества Русского централизованного государства неизбежно выдвигали его в лидеры среди осколков Золотой Орды.
Во второй половине XVI века русский царь обрел в тюркском мире статус старшего государя. И вскоре, раздавал полученные ярлыки на владение Сибирью, точно так же, как ранее подтверждали ханы Золотой Орды права своих беков на их улусы. Назначались соответствующие налоги и жаловались со стороны, приличествующие по ордынскому этикету подарки. Аналогичным образом русские цари сохраняли золотоордынский порядок в отношениях с Ногайской Ордой и выдавали грамоты-ярлыки на бекство ногайским биям, которые происходили от эмира Идике (Едигей в русских летописях), не принадлежащего к чингизидам.
Взятие Казани и присоединение Астрахани были принципиальным рубежом для Русского государства не только в смысле резкого повышения статуса русского государя на востоке, но и тем рубежом, с которого Россия стала быстро расширять свои границы за Волгу и Урал и тем самым вступила в постоянный контакт с тюрко-мусульманским, и вообще с инокультурным миром.
В XVII веке на престол воссел Петр I. Его политика стабилизировала положение нерусских народов в структуре Российской империи, введя его в определенные правовые рамки, общие как для них, так и для русских государственных крестьян.
Уже в первой трети XVIII века западная часть Средней Азии вошла в состав Российской империи. Подробнее об этом периоде, интересующем нас, мы расскажем в следующем разделе, раскрывая нововведения во времена правления Петра I.
Пятый период – период после Октябрьской Социалистической революции [3, 6]. Этноним татары не умер после 1917 года только потому, что чуть раньше, во второй половине XIX века, часть поволжских кипчаков-половцев (казанлы, мишер, болгар, нугай и др.) свыклись с именем, пришедшим с истоков Амура, и приняли его как самоназвание. После распада СССР начинается новый период взаимовлияния тюркских и славянских языков.
Останавливаться на последнем периоде мы не будем, доверив описание событий исследователям языковых процессов XX-XXI вв.
Без экскурса в прошлое мы не смогли показать тесной связи народов, их взаимоотношений, потому что контактирование, отразившееся в языке не могло возникнуть просто так, на пустом месте именно в конце XVII века, так как взаимосвязи русского народа с тюркскими складывались веками.
Вышеуказанные сведения характеризуют в большей степени политические контакты. Важно отметить, что наряду с оставшимися в истории фактами – борьбой за власть над безграничными просторами, занимающими большую часть Евразии, и как результат этой борьбы войнами, в которых в разные эпохи оказывались победителями то тюрки, то славяне, – существовали торговля, бытовое общение (особенно в пограничных районах) народов.

1.2 Языковая ситуация в России конца XVII – начала XVIII вв.

Конец XVII – начало XVIII века выделяются в особый период, который в истории русского литературного языка называют Петровской эпохой. Именно на это историческое время приходит правление Великого Петра I, царя реформатора, новатора.
Русский язык к концу XVII – началу XVIII вв. пришел в форме весьма, пока, далекой от совершенства как средство коммуникации. Относительно его состояния в исследуемый период Н.И. Гайнуллина отмечает следующее: «…русский язык, исследуемого времени как никогда оказался связанным с экстралингвистическими фактами жизни русского общества, кардинально изменившими сами функции его в начальный период формирования как национального» [11, 9].
В этот период происходили реформы и преобразования во многих областях жизни: в армии появились полки нового, иноземного строя, были упразднены приказы как государственный институт, заменены коллегиями, изменено административное устройство России, образовывался флот, менялась система законодательной и исполнительной власти, развивалась промышленность, наука, менялись культурные ценности и приоритеты. Как уже упоминалось выше в этот период страна вступила в постоянный контакт с тюрко-мусульманским, и вообще с инокультурным миром, границы России расширились за Волгу и Урал. Значение же языка как средства коммуникации в подобных условиях становится первостепенным, определяющим, объединяющим.
Петровская эпоха начала своеобразный XVIII век, который хотя и представлял некое единое языковое состояние, тем не менее, характеризовался «значительными» внутренними перестройками, перегруппировками, сменами, отражающими активно протекающий процесс складывания русского языка нового времени и норм в области лексической семантики и словоупотребления [11, 28].
Активные процессы во всех областях общественной жизни русского государства вызывали такую же активную и интенсивную перестройку в русском литературном языке, которая нашла отражение в жанровом многообразии литературы и письменности исследуемого периода, в новых формах лингвистической организации текста, перегруппировке жанров в аспекте влияния на формирование новых форм литературного языка. В этой перегруппировке на передние позиции выходит научно-популярная, научная и как ни кажется это утверждение неожиданным и даже парадоксальным, эпистолярная письменность, которая до сих пор была применительно к концу XVII – началу XVIII веков объектом лишь фрагментарного исследования [11, 32].
А.Н. Качалкин утверждает, что в этот период «в отличие от литературных текстов письменность (деловое письмо, документы, личная, частная переписка) является массовым видом письменной речи, поскольку литературной речью владеет писатель-человек, выделяющийся среди людей; документальной речью должен владеть каждый грамотный человек» [11, 33]. Жанр грамоток приобретает новые черты под влиянием происходящих в обществе, в сознании людей перемен. Переписка людей активизируется. Принимая во внимание вышеупомянутое утверждение А.Н. Качалкина, можно сказать, что в прежние времена она действительно имела место, но сфера использования частных писем была не столь велика, как в данный период.
Для данного времени ученые неоднократно отмечали такую особенность, как смешение единиц разных стилистических и генетических пластов в текстах отдельных жанров письменности. Смешение как процесс представляется нам своеобразной нормой переходного периода, каким был конец XVII – начало XVIII вв. Это – явление, при котором соединяются довольно ограниченное количество книжных (церковнославянских), исконно русских и заимствованных элементов отмечается в деловой письменности [11, 33]. В частных письмах наблюдается такой же процесс, когда наряду с элементами книжными, исконно русскими употребляются заимствования. Роль заимствований, в частности тюркизмов, и будет интересовать нас. Поскольку появление новых предметов, реалий, которые нужно было назвать, отмечалось в языке наплывом заимствований.
Главным образом заимствования были из западноевропейских языков, но тюркских заимствований было также немало. Относительно к этому периоду Ф.П. Филин отмечал, что «тюркизмы и другие восточные элементы играли вторую, после западноевропеизмов, роль в обогащении словарного состава великорусского языка, не были связаны с понятийной системой православной религии. В материальной, причем, разных его тематических разрядов». Как и западноевропеизмы, восточные элементы укрепляли позиции русской народной речи в письменности, поскольку их значения части русского вскрываются многочисленные тюркизмы [48, 9].
Составитель делового документа или пишущий деловое, официальное (полуофициальное) письмо, а также любое другое частное письмо (грамотку) как языковая личность, воспитанная на традициях языка предшествующего периода, и как носитель живого языка, являющийся одновременно активным представителем общества, в котором живет, работает, участвует в создании материальных и духовных ценностей [11, 33]. Письма, явившиеся в последствии таким примером созданной материальной ценности, зафиксировавшей состояние языка на тот момент показали что люди употребляли тюркизмы.
(Выводы по разделу)
Таким образом, мы видим, что связи двух разноструктурных языков и контакты народов, говорящих на этих языках, зародились еще в давние времена и на протяжении всего времени не прерывались. Долгое соседство, похожие условия, обстоятельства жизни не могли не отразиться в языке в виде заимствований. Далее заимствования настолько были усвоены, что люди употребляли их в устной речи, бытовом общении, в частной переписке, и их нерусское происхождении уже было незаметным.....