Культура Японии
Введение
В мировом японоведении уже довольно давно привлекают к себе внимание работы, авторы которых стремятся определить место традиционной японской культуры в общемировой культуре. В зависимости от целей исследования упор в них делается то на вклад японской культуры в мировую (театр ноо, кабуки, поэзия хайку, живопись укиёэ, икэбана, бонсай, сухие сады, эстетика жилища и т. д.), то на легкость, с которой на разных этапах своей истории японцы усваивали элементы чужеземной культуры, приспосабливая их к устоявшимся традициям (например, буддийскую концепцию перерождения — к синтоистскому мировоззрению, конфуцианскую идею вассальной преданности— к клановому принципу верности предводителю в бусидо), то на типологические параллели с иноземными культурами (тотемизм, отраженный в архаическом фольклоре, основные признаки феодальных отношений или ранней городской культуры в Японии и у народов Африки, Океании, Америки и Европы), то на уникаль- ность японского культурного феномена (гомогенность и корпоративность общества, устойчивость и продуктивность древнейших традиций и многое другое).
Каждый из перечисленных аспектов существует объективно, но не изолированно, а в переплетении с другими. Преувеличение значения одного или некоторых из них искажает сущность явления в целом, приводит к неадекватным выводам, особенно частым в тех случаях, когда предпринимаются попытки подойти к культуре народа с оценочных позиций и с этих позиций противопоставить ее культурам других народов. Это не позволяет нам подменять культуру как сложное и динамичное целое ни одним из ее качеств или элементов.
Между тем именно такой подход на разных этапах исторического развития становился среди японских авторов определяющим во взглядах на собственную культуру. Вспомним хотя бы, что один из первых панегириков японскому «чистому и истинному сердцу» содержится в «Секу Нихонги» (VIII в.), что в XIV в. Китабатакэ Тикафуса начал «Дзинно сётоки» словами: «Великая Япония — страна богов. Ее основал небесный прародитель, а богиня Солнца передала на вечное управление своим потомкам. Это верно только для нашей страны, другие страны не знают подобных примеров». Через 400 с лишним лет, в конце XVIII в., Мотоори Норинага развивает тезис о превосходстве японского сердца над .....
В мировом японоведении уже довольно давно привлекают к себе внимание работы, авторы которых стремятся определить место традиционной японской культуры в общемировой культуре. В зависимости от целей исследования упор в них делается то на вклад японской культуры в мировую (театр ноо, кабуки, поэзия хайку, живопись укиёэ, икэбана, бонсай, сухие сады, эстетика жилища и т. д.), то на легкость, с которой на разных этапах своей истории японцы усваивали элементы чужеземной культуры, приспосабливая их к устоявшимся традициям (например, буддийскую концепцию перерождения — к синтоистскому мировоззрению, конфуцианскую идею вассальной преданности— к клановому принципу верности предводителю в бусидо), то на типологические параллели с иноземными культурами (тотемизм, отраженный в архаическом фольклоре, основные признаки феодальных отношений или ранней городской культуры в Японии и у народов Африки, Океании, Америки и Европы), то на уникаль- ность японского культурного феномена (гомогенность и корпоративность общества, устойчивость и продуктивность древнейших традиций и многое другое).
Каждый из перечисленных аспектов существует объективно, но не изолированно, а в переплетении с другими. Преувеличение значения одного или некоторых из них искажает сущность явления в целом, приводит к неадекватным выводам, особенно частым в тех случаях, когда предпринимаются попытки подойти к культуре народа с оценочных позиций и с этих позиций противопоставить ее культурам других народов. Это не позволяет нам подменять культуру как сложное и динамичное целое ни одним из ее качеств или элементов.
Между тем именно такой подход на разных этапах исторического развития становился среди японских авторов определяющим во взглядах на собственную культуру. Вспомним хотя бы, что один из первых панегириков японскому «чистому и истинному сердцу» содержится в «Секу Нихонги» (VIII в.), что в XIV в. Китабатакэ Тикафуса начал «Дзинно сётоки» словами: «Великая Япония — страна богов. Ее основал небесный прародитель, а богиня Солнца передала на вечное управление своим потомкам. Это верно только для нашей страны, другие страны не знают подобных примеров». Через 400 с лишним лет, в конце XVIII в., Мотоори Норинага развивает тезис о превосходстве японского сердца над .....
Курсовая работа (бесплатно)