Политика правительства «Левого блока» во Франции (1918-1924 гг.)

Содержание
Введение………..…………………………………………………..……..…….3

1 Социально-экономическое развитие Франции после
Первой мировой войны……………………………..……………….…...8


2 Парламентские выборы во Франции, победа «Левого блока».………….16


3 Внешняя политика «Левого блока» 1918-1924 гг.………….…….………..22


Заключение………………………………………………………………….…..35
Список использованных источников………………………………………….37
Приложение………………………………………………………………….….39
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ФРАНЦИИ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Положение послевоенной Франции было сложным. Победа досталась ей дорогой ценой. 1300 тысяч французских солдат и офицеров погибли на поле боя. 2800 тысяч были ранены, 600 тысяч остались инвалидами. Эти потери в 2 раза превышали потери Англии и более чем в 12 раз потери США. Во время войны и в первые послевоенные годы резко возросла детская смертность, начались массовые заболевания. Особенно много жертв унесла эпидемия вирусного гриппа («испанки»), свирепствовавшая в Европе в 1918-1919 гг. Для Франции с ее низкой рождаемостью эти потери явились таким тяжелым ударом, от которого страна долго не могла оправиться. Даже после возвращения Эльзас-Лотарингии, где проживало 4800 тыс. человек, численность населения Франции оказалась на 1 млн. человек меньше, чем до войны[15,35].
Война принесла большой ущерб французской экономике. Десять наиболее развитых в промышленном отношении северо-восточных департаментов Франции в течение всей войны были оккупированы Германией и стали полем ожесточенных сражений. Их промышленность подверглась разрушению, сельское хозяйство пришло в упадок, дома лежали в развалинах. Было разрушено около 10 тыс. фабрик и заводов, потоплена половина французского торгового флота. Огромные военные расходы, составившие в общей сложности 200 млрд. франков, способствовали быстрому росту инфляции и падению стоимости франка. За годы войны количество бумажных денег увеличилось в пять раз. Франция задолжала своим союзникам свыше 60 млрд. франков. Из кредитора она превратилась в должника. Особенно большой была задолженность Соединенным Штатам Америки – до 40 млрд. фланков. Война и революции в странах Центральной и Восточной Европы нанесли тяжелый удар по зарубежным капиталовложениям Франции. Одно только аннулирование долгов царской России Советским правительством означало потерю 12-13 млрд. франков. В целом ущерб, понесенный Францией от войны, оценивался цифрой 134 млрд. золотых франков[16,68-69].
После окончания войны экономика Франции оказалась в кризисном состоянии. Несмотря на возвращение Эльзас-Лотарингии и процесс индустриализации районов Юга и Центра, развернувшийся во время войны, французская промышленность и сельское хозяйство до 1924 г. не могли подняться до предвоенного уровня. Наибольшей остроты послевоенный экономический кризис достиг в 1921 г., когда индекс промышленного производства составил лишь 55%, а индекс сельскохозяйственного производства – 77% от уровня 1913 г.[5,36]. Таблицы №1, №2, №3 наиболее точно отражают фактические данные ущерба в экономике и социальной структуре послевоенной Франции.
К этому времени цены на продовольствие и товары широкого потребления выросли в 5-7 раз по сравнению с довоенным уровнем, а налоги увеличились в 4 раза, тогда как заработная плата возросла всего в 2-2,5 раза. Сотни тысяч мелких рантье потеряли свои сбережения из-за обесценения валюты и ценных бумаг.
Непосредственным экономическим результатом войны стало резкое падение производства из-за военных разрушений и после окончания боевых действий. Так, Франция потеряла около 200 миллиардов франков и лишилась примерно 10 тысяч заводов и 200 шахт. Поэтому первой задачей, стоящей перед экономикой в первые послевоенные годы, было восполнение хозяйственных потерь. Однако решение этой задачи было весьма затруднительным. Дело в том, что во время войны сравнительно высокий уровень производства поддерживался искусственным подстегиванием экономики с помощью государственных заказов. С их прекращением после войны начинается закономерный экономический спад, который затронул даже не пострадавшие экономически от войны США.
Однако, ставшие в результате войны самой богатой страной мира и мировым кредитором США, быстрее всего нашли выход из этой ситуации. Выход оказался большей частью технологическим. Речь идет о резкой интенсификации производства, то есть о его росте за счет увеличения производительности труда. Символами этой интенсификации стали два имени: Форд и Тейлор. Имя Форда связано с производством автомобиля для всех (и превращением его из роскоши в основное средство передвижение) за счет уменьшения себестоимости. Это достигалось конвейерным способом производства, заимствованным у автомобилестроения другими отраслями экономики. Конвейерная система была дополнена методом максимального разделения и учета труда и точности и выверенности каждого движения рабочего, по имени автора названном методом Тейлора. Массовому потребителю был, таким образом, предложен новый тип товаров - технологически сложный, но доступный по цене товар длительного пользования: автомобиль, телефон, граммофон, радиоприемник и т.д. При этом в условиях высокого технологического производства, когда рабочий производил гораздо больше, чем раньше, появилась возможность платить ему больше, дабы, во-первых, снять социальные конфликты, а во-вторых, дабы эти же рабочие могли стать покупателями новых товаров. Таким образом, заработал экономический механизм, при котором опережающий рост заработной платы повышал покупательную способность населения (емкость рынка) и тем самым стимулировал рост производства. Результаты впечатляли: в 1923 году промышленное производство в США на 42 % превысило довоенный уровень. Всего за несколько лет уровень жизни американца резко повысился: автомобиль стал доступен почти всем, не говоря уже о граммофонах; даже если американцы стали гораздо лучше – стремительно развивавшаяся химическая промышленность (еще одна высокотехнологическая отрасль) и тракторостроение преобразили облик сельского хозяйства, в Америке не стало продовольственных проблем. Рабочий вопрос, столь волновавший социалистов XIX века, тоже казался решенным: в американских корпорациях распространился опыт «народного капитализма» – постоянно растущая заработная плата ставилась в зависимость от прибыли предприятия, через систему акционирования рабочие становились совладельцами, профсоюзы с позиций классового сотрудничества участвовали в разработке новых методов труда[17,122].
Положение европейцев было гораздо сложнее из-за громадных военных потерь. Американский опыт казался спасением, и Европа была готова заимствовать его, но это было чрезвычайно трудно из-за тяжелого финансового положения. Помочь в этой ситуации могло государство. И действительно, в Европе американский опыт становился государственной политикой. Для системы классического капитализма это не характерно, раньше государство играло в экономике роль «ночного сторожа», обеспечивало соблюдение правил игры на свободном рынке. Активное вмешательство государства в экономику начинается в ходе Первой мировой войны. Тогда оно было вынужденным: война на истощение требовало напряжения всех сил экономики и подчинения ее государству. Но вмешательство государства в экономику сохранилось и после войны. Почему? Во-первых, высокий уровень монополизма на всех трех рынках требовал ограничения, и это был вопрос скорее политический, а значит государственный (антимонопольное законодательство и государственное регулирование трудовых отношений – ограничение монополизма профсоюзов на рынке рабочей силы). Во-вторых, производство высокотехнологической массовой стандартизированной продукции на конвейерном производстве (американский опыт) требовал огромных капиталовложений - в бедной по сравнению с США Европе частных инвестиций не хватало, или их необходимо было концентрировать и контролировать. Это могло сделать только государство. Таким образом, сложилась система государственного регулирования экономики. То, что в Америке происходило довольно стихийно (рост заработной платы, увеличение емкости рынка, рост производства) в Европе осуществлялось при бдительном контроле государства. Это тоже дало результаты - после 1923 года в Европе начинается очевидный экономический рост и повышение жизненного уровня. По имени своего теоретика англичанина Дж. Кейнса такая система регулирования экономики получила название кейнсианства. Механизм его заключается в следующем. Государство вмешивается в рыночные отношения, регулируя цены. Государство регулирует внешнюю торговлю путем игры на таможенных пошлинах. Государство изымает сверхприбыли путем прогрессивного налогообложения. Государство регулирует трудовые отношения путем законодательного ограничения прав профсоюзов по отношению к предпринимателям и предпринимателей по отношению к профсоюзам. Государство проводит широчайшие социальные программы - выплаты пенсий, пособий по безработице, социальное страхование и т.д., что обеспечивает как социальную стабильность, так и приток денег в карман населению. Такая экономическая политика не может не приводить к увеличению денежной массы, опережающему рост производства, то есть к инфляции. По мнению Кейнса и его последователей, в этом нет ничего опасного, если эта инфляция контролируется, более того, опережающий рост доходов населения стимулирует его покупательную способность и ведет к росту производства. Отметим, что эта политика имела два побочных следствия в идеологической сфере. Во-первых, приводило к мысли о том, что прямое государственное управление экономикой может быть весьма эффективно, а во-вторых, усиливало процесс массообразование, поскольку превращало большинство населения из субъектов хозяйственной деятельности (хотя бы на рынке рабочей силы) в объекты государственной опеки, тем самым невольно подавляя индивидуалистическую и стимулируя массовую ("я как все") ментальность[18,85].
Первоначальным результатом названных экономических процессов была хозяйственная стабилизация, существенный рост производства и жизненного уровня на Западе. В Таблицк №3 вы сможете ознакомиться с особенностями экономического развития Франции в этот период.
В связи с наступившим послевоенным кризисом в экономике происходят изменения в развитии социального положения страны. В течение 1919-1920 гг. во Франции бурно росло забастовочное движение, происходили массовые митинги и демонстрации. В «великих стачках» 1919-1920 гг. участвовало ежегодно свыше 1 млн. человек (в 3-4 раза больше, чем в 1917 г.). Стачки отличались большим упорством и длительностью. В 1919 г. средняя продолжительность забастовки составляло почти две недели, в 1920 г. – около 20 дней. Всеобщая стачка железнодорожников, продолжавшаяся с 1 по 29 мая 1920 г., охватила 1,5 млн. человек. В забастовочное движение включились и сельскохозяйственные рабочие. В 1920 г. стачки сельскохозяйственных рабочих отмечались в 44 из 90 департаментов Франции[19,115].
Отличительной чертой многих забастовок было сочетание экономических и политических требований. Наряду с лозунгами повышения заработной платы, установления 8-часового рабочего дня, признания коллективных договоров, бастующие рабочие выдвигали лозунги солидарности с Советской Россией и Советской Венгрией, требовали «сделать так, как в России». Во время демонстрации 1 мая 1919 г. в Париже, собравшей около 500 тыс. человек, демонстранты несли плакаты: «Долой империалистов!», «Да здравствует Россия!», «Да здравствует Ленин!». В стачках и демонстрациях 1 мая 1919 г., прошедших во многих городах Франции и нередко сопровождавшихся стычками с полицией, приняло участие около 3 млн. человек. В ходе революционного подъема резко увеличились ряды социалистической партии и профсоюзов. За два года – с 1918 по 1920 г. – Социалистическая партия выросла более чем в пять раз: с 34 до 180 тыс. человек. Численность всеобщей конфедерации труда, насчитывавшей в 1912 г. 700 тыс. человек, увеличилась более чем в три раза и в 1920 г. достигла 2400 тыс. человек.
Причины, по которым революционный подъем во Франции был слабее, чем в Германии или в Австро-Венгрии, заключались, прежде всего, в том, что Франция вышла из войны победительницей. Экономическое положение Франции было тяжелым, но все же во много раз лучше, чем в побежденных странах. Французская буржуазия обогатилась на военных поставках. Рост цен на сельскохозяйственные продукты способствовал увеличению денежных доходов части крестьянства. Даже часть рабочих и служащих сохранила сносные условия существования.
28 июня 1919 г. в зеркальном зале Версальского дворца, где 1871 г. Пруссия объявила о создании Германской империи, состоялось подписание мирного договора с Германией. В течение 1919-1920 гг. в окружающих Париж дворцах: Сен-Жермен, Нейи, Трианон, Севр – были подписаны мирные договоры с бывшими союзниками Германии: Австрией, Болгарией, Венгрией и Турцией. Эти пять договоров создали основу послевоенного устройства мира, которая – по названию главного из договоров – именуется Версальской системой[16,36].
Все мирные договоры открываются текстом Устава Лиги наций – международной организации, учрежденной по инициативе президента США Вильсона с официальной целью «развития сотрудничества между народами и гарантии их мира и безопасности». Остальные положения мирных договоров закрепляли новую систему международных отношений, в которой странам Антанты отводилась руководящая роль. Франция при этом возвращала себе Эльзас-Лотарингию[20,235].
До 1 мая 1920 г. Германия должна была уплатить 20 млрд. золотых марок валютой и товарами, но общая сумма репараций в договоре не указывалась. Контроль за выплатой репараций возлагался на союзную репарационную комиссию, председателем которой был делегат Франции. При неуплате репарации или в случае других нарушений Версальского договора страны Антанты могли ввести свои войска в Германию. В заключительной части Версальского договора содержались рекомендации по социальным вопросам, вызванные небывалым размахом рабочего и революционного движения. Они предусматривали – в качестве «цели, к которой надо стремиться» – введение 8-часового рабочего дня, право на организацию профсоюзов, «подобающий уровень жизни» и принцип равной платы за равный труд.
Одновременно с заключением Версальского мирного договора были подписаны связанные друг с другом англо-французский и франко-американский договоры о взаимной помощи.
В середине 20-х годов Франция, как и другие страны, вступила в период временной частичной стабилизации капитализма. Волна революционного движения, достигшая апогея в 1919-1920 гг., схлынула. Экономика капиталистических стран вышла из послевоенного кризиса. В 1924 г. объем промышленного производства Франции впервые превысил довоенный уровень, а объем сельскохозяйственного производства достиг этого уровня. В Таблицах №10, №11 вы можете увидеть в виде схемы рычаги, на которых опиралась экономика Франции и шел процесс ее стабилизации. В 1930 г. во Франции был зафиксирован максимальный для межвоенного периода объем промышленного производства и торговли. Он на 40% превысил показатели 1913 г. По темпам промышленного развития (в среднем 5% в год) Франция тогда опережала Англию и Германию, уступая – из крупных капиталистических держав – только Соединенным Штатам Америки. Медленнее развивалось сельское хозяйство: в течение 1924-1930 гг. оно держалось на уровне 1913 г.
Подъем французской экономики определялся прежде всего общими процессами развития мирового капитализма, сумевшего преодолеть послевоенный кризис. Вместе с тем во Франции действовали и дополнительные факторы, способствовавшие сравнительно быстрому росту ее экономики: воссоединение Эльзас-Лотарингии, восстановление разрушенных войной районов, получение немецких репараций. После воссоединения Эльзас-Лотарингии и Саара мощность французской металлургической промышленности возросла в полтора раза по сравнению с довоенной, а мощности шерстяной и хлопчатобумажной промышленности увеличились на 20-30%[21,165].
Широко развернулись работы по восстановлению разрушенных войной районов, на которые правительство ассигновало огромные кредиты, достигавшие 100 млрд. франков. Было восстановлено или отремонтировано около 8 тыс. промышленных предприятий, где работало свыше миллиона рабочих и служащих, строились десятки новых крупных заводов, электростанций, железных дорог.
Немаловажное значение имели поступления по репарациям. Несмотря на их неоднократное сокращение, Франция все же получила в общей сложности более 8 млрд. золотых марок, причем в значительной части в виде натуральных поставок: угля, леса, цемента. Эти поставки, начавшиеся в разгар послевоенного экономического кризиса 1920-1921 гг., облегчили финансовое положение Франции и ускорили ее экономическое развитие.
В период стабилизации в экономике Франции произошли существенные изменения. Возросло значение тяжелой промышленности, особенно металлургии и машиностроения. Если в 1906 г. самым многочисленным отрядом французского пролетариата были рабочие швейной промышленности, то уже в 20-е годы первое место прочно заняли металлурги. Особенно быстро росли автомобилестроение, авиация, производство искусственного шелка, радиотехника, кинопромышленность. На крупных предприятиях по образцу США появились конвейеры, вошли в употребление различные методы рационализации производства, рабочих операций и т. п.
Правительство отказалось от применявшихся во времена войны методов прямого государственного регулирования экономики. Оно отменило карточную систему и распродало часть построенных во время войны предприятий, сохранив в государственной собственности лишь несколько заводов и часть железных дорог.
Тем не менее, государственно-монополистические тенденции в экономике сохранялись. Крупнейшие предприниматели вошли в состав вновь созданных государственных координирующих органов: Национального экономического совета, Высшего железнодорожного совета и др. Важную роль играл основанный правительством банк «Национальный кредит», через который распределялись субсидии на восстановление разрушенных районов.
Благодаря сравнительно быстрому росту промышленности Франция в годы стабилизации превратилась из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную страну. В 1931 г. население впервые оказалось многочисленнее деревенского, хотя доля деревенского населения составляла 49,2%, т. е. Была гораздо больше, чем в других развитых капиталистических странах. В промышленности возросло значение крупных предприятий, однако во Франции все еще преобладало мелкое и среднее производство. Свыше 40% французского рабочего класса трудилось на мелких и мельчайших предприятиях, занимавших от 1 до 10 рабочих. 25% торговых заведений и 53% сельских хозяйств не применяли наемного труда[23,45].
Несмотря на частичную потерю французских капиталовложений за рубежом и рост промышленности, Франция и в послевоенные годы оставалась государством-рантье. Французский империализм сохранил свой ростовщический характер. В 1929 г. доход от промышленности составлял лишь 10,5 млрд., а доход от ценных бумаг – 28,3 млрд. франков, т. е. Почти в три раза больше.
В связи с наступившей стабилизацией происходил спад рабочего движения. В 1924-1929 гг. ежегодно бастовало всего 200-250 тыс. рабочих, т.е. в 3-4 раза меньше, чем в 1919-1920 гг. В большинстве случаев стачки носили экономический характер. Обычно они вызывались сокращением зарплаты и часто заканчивались неудачей. Относительная стабилизация капитализма, сопровождавшаяся подъемом экономики, порождала реформистские иллюзии среди рабочего класса и других слоев трудящихся. Включение в производство рабочих, вышедших из мелкой сельской и городской буржуазии, еще более усиливало этот процесс. Такая ситуация благоприятствовала социал-реформистам. Численность социалистической партии с 1920 по 1929 г. выросла в 4 раза, достигнув 120 тыс. человек. Количество ее избирателей в 1928 г. увеличилось до 1700 тыс. человек. Численность ВКТ возросла почти вдвое: с 373 тыс. до 644 тыс., тогда как численность УВКТ практически не изменилась, составляя в 1928 г. 375 тыс. членов. Влияние христианских профсоюзов также выросло, хотя ФКХТ, насчитывавшая около 100 тыс. членов, далеко отставала от ВКТ и УВКТ.
Важную роль в истории Французской коммунистической партии сыграли политические кампании национального масштаба. Если первой такой кампанией была борьба против оккупации Рура в 1923 г., то второй стала борьба против колониальных войн в Марокко и Сирии. Преодолевая националистические настроения, разжигаемые буржуазной пропагандой в массах, коммунистическая партия требовала вывести французские войска из Марокко и признать республику Риф. Для координации борьбы против колониальных войн был создан «Комитет действия» во главе с Торезом. В него вошли Коммунистическая партия, УВКТ, Республиканская ассоциация бывших фронтовиков (АРАК) и группа «Кларте», объединявшая передовую интеллигенцию. В октябре 1925 г. компартия организовала однодневную стачку протеста против колониальных войн. Стачка, в которой участвовало около 900 тыс. человек, не смогла охватить большинство рабочего класса, но, тем не менее, стала вехой в истории французского рабочего и коммунистического движения.
Так как наша работа относится периоду послевоенной Франции, и непосредственно периоду правления Левого блока, мы должны затронуть и время правления Эдуарда Эррио, кто был отличным и универсальным политиком. Правительство Эррио осуществило ряд мероприятий, предусмотренных программой Левого блока. Закон об амнистии освободил находившихся в тюрьмах и на каторге участников восстания на Черном море. Были амнистированы бывшие министры-радикалы Кайо и Мальви, осужденные по обвинению в «связях с врагом». Железнодорожники, уволенные за участие в забастовке 1920 г., возвращались на работу. Однако при попытке распространить закон об отделении церкви от государства на католические области Эльзас-Лотарингии и провести в жизнь закон о прогрессивно-подоходном налоге правительство Эррио потерпело поражение. Как писал сам Эррио, ему противостояла «диктатура денег»[9, с.258]. Банкиры и финансисты отказали правительству в кредите. Они предъявили к оплате финансовые обязательства правительства и одновременно организовали «бегство капиталов» за границу, подрывая платежный баланс Франции и курс франка. Деятельность Левого блока публично осудило духовенство. Против него выступили такие находившиеся под влиянием правых массовые организации, как созданная в 1924 г. «Национальная католическая федерация», насчитывавшая 1800 тыс. членов, и «Национальный союз бывших фронтовиков», объединявший 700-800 тыс. человек. Против Левого блока выступили все кардиналы и архиепископы Франции.
Эррио старался успокоить правых, заверял их, что не намерен проводить «социалистическую политику», но с каждым днем терял опору в парламенте. В самом правительстве произошел раскол. Министр финансов, принадлежавший к группе правых радикалов, подал в отставку. Правые радикалы перестали голосовать за правительство. 10 апреля 1925 г. Сенат большинством голосов осудил финансовую политику правительства Эррио. Согласно конституции недоверие Сената не обязывало правительство уходить в отставку, если оно сохраняло большинство в Палате депутатов. Однако Эррио, уже не имевший в Палате прочного большинства, не решился на конфликт. Потерпев поражение в Сенате, его правительство немедленно сложило свои полномочия. ....